Моя работа вырастает из документального взгляда, но не ограничивается им. 

Я начинаю с реального и ощутимого — места, лица, фрагмента повседневности, — и двигаюсь к тому, что ускользает от прямого описания: к состояниям под поверхностью, к тишине, в которой хранится память, к хрупкому присутствию времени.

Фотография для меня — это одновременно свидетельство и интерпретация. Она сохраняет следы мира таким, каков он есть, и в то же время открывает пространство для того, что невозможно измерить или зафиксировать. 

Мне важно, как документальный образ способен расширяться за пределы факта, становясь вместилищем внутреннего опыта, уязвимости, трансформации.

Я воспринимаю камеру как свидетеля, который слушает, а не судит. В моей практике документальность — это не про контроль и доказательство, а про близость к происходящему, про узнавание смысла в незаметном.

В конечном счёте, я стремлюсь удерживать это напряжение — между реальностью и её эхом, между памятью и воображением, между видимым и невидимым, — создавая образы, которые не закрывают, а открывают пространство для размышления.